Слава ковровой державы издревле принадлежит Персии. Одним из первых шедевров ковроткачества считается «Весенний ковер», сплетенный в VI веке для царя Хосрова I в ознаменование победы Персии над Римом и покорения Аравийского полуострова. На ковре был изображен великолепный цветущий сад в натуральную величину. Этот огромный (122 м х 30 м) ковер был расшит драгоценными камнями, заткан золотом и серебром, а его вес составлял несколько тонн. После захвата Персии арабами в 641 году «Весенний ковер» исчез бесследно. Арабы принесли в Персию ислам. В соответствии с его традициями, на коврах перестали изображать птиц и животных. Вместо них персидское ковроткачество окунулось в мир орнаментальной геометрии. Ковры приобрели религиозное значение, заговорили на языке символов и абстракции, стали тканым продолжением Корана. Однако, не навсегда.
Эпоха Сефевидов стала для персидского ковроткачества золотым веком. В XV веке столица Персии была перенесена в город Исфахан, где в 1499 году было решено создать первую царскую ковровую мастерскую. Были сняты религиозные ограничения на изображения животных и птиц, а ковроткачество стало одним из главных источников пополнения казны.
Со второй половины XVI века Персия начала поставлять ковры ко многим королевским дворам и в большинство аристократических домов Европы. Например, во Франции на приобретение персидских ковров тратились такие огромные средства, что это стало существенной угрозой для экономики страны. К концу XIX века ажиотаж приобрел массовый характер. Даже намек на персидское происхождение уже обеспечивал успех в Европе любому ковру.
Ковры из Ирана остаются востребованными и в наши дни. Экспорт ковров по величине оборота уступает только нефти. Каждый пятый иранец зарабатывает на жизнь торговлей или производством ковров.